«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников
Ехали долго, с остановками, и говорили с водителем о разном. Рация… Да, переговоры вел по рации с направляющей машиной, и все шло гладко. На душе было спокойно, и случись что, со мной рядом мой автомат и магазины в разгрузке. Доехали без приключений, и наш «Урал» встал на то же самое место, на котором стоял «Урал» Миши. Николай жил в кабине, а рядом с моим домиком еще Миша обустроил место, состоящее из длинного дивана, столика, и все это было накрыто тентом от дождя. Бойцы из нашего подразделения поселились в одном из домов, к которому вела узкая тропинка. Вот так идешь или спускаешься по этой тропинке вдоль садовых разросшихся деревьев, за которыми видны тоже дачи в два этажа, и, подойдя уже к краю поселка, к крутому спуску вниз, заворачиваешь в крайний дом направо — здесь и жили наши бойцы. Человек десять, не меньше, расположились на первом этаже, и человек пять на втором. Но я туда больше за продуктами ходил, не более того. Затем, еще через день после того, как пригнали мы машины в наше расположение, приехал к нам один большой командир, который осуществлял руководство всей артиллерией вагнеровцев на СВО. Поведение командира? Маршал, не меньше. По крайней мере он себя так и вел. Собрал расчеты С-60 поговорить. Вот на этом самом собрании «поговорить» я ему и высказал, что думаю об С-60, и потребовал отправить меня в штурмовую группу.
Я еще тогда полагал, что мы вернемся на позиции, только на другое направление работы. Считал, что наш отвод в тыл есть всего лишь ротация, где мы перегруппируемся, кто-то отдохнет, и снова пойдем на войну. Однако все потом было не так, но и что было, я о том не жалею, а горжусь своим выбором. Так вот, о нюансах последующего разговора с маршалом здесь я говорить не буду, так как смеяться будете, а книгу эту я не для смеха пишу. Это чтиво не для развлечений. Одним словом, маршал мне отказал, однако отправил меня все равно к штурмовикам, только к минометчикам, о чем я совершенно не пожалел и рад тому, что не только освоил 120-й и 82-й минометы, но и познакомился с совершенно великолепными людьми из взвода минометчиков, которых я и сейчас помню.
Пришлось, правда, мне оставить мой уютный домик, где я жил рядом с «Уралом», и переселиться в дом к минометчикам, где они расположились всем своим взводом. Чем мне так этот взвод понравился? А тем и понравился, что взвод состоял из трех старых динозавров категории «М», другая и не маленькая часть взвода воевала еще в 2022 году и понимала, что почем, а были и те, кто прошел и Чечню до этого или уже побывал под прилетами украинской арты, начиная свою деятельность еще в начале 2023 года. Сам командир этого взвода, который спал с нами со всеми в одной комнате, был когда-то кашником, потом стал сотрудником категории «С», а начинал он свою войну в том же 2022 году, еще осенью. Кстати, он был убежденным противником НАТО и решил посвятить свою жизнь борьбе с этой организацией… Он говорил:
— Во мне умер оперуполномоченный. Я раньше просто мечтал служить в милиции опером, но не удалось, сел тут случайно на пятнадцать лет. Сразу развелся с женой. Она говорила, что ждать будет, а я ей: «Дура», — и развелся, чтобы человека не мучить и вообще не искушать, так как это все искушение про «ждать буду». Но война спасла меня, и я здесь. Теперь я никуда не уйду отсюда. У меня еще мысли имеются насчет Африки и, может быть, еще других стран, где мои силы понадобятся в борьбе с НАТО. Я теперь посвятил свою жизнь служению России, и борьба с НАТО — это теперь моя жизненная идея. А взвод у нас отличный, у нас во взводе все есть: и преподаватели, учителя, и сотрудники УФСИН, и предприниматели, и полицейские, и тракторист есть, и военные, и бандиты даже. Просто целый букет, подарок для НАТО и хохлов.
Взводный ходил всегда с кобурой на правом боку, в которой находился ТТ. Сам его ТТ был на страховочном шнуре, который в свою очередь имел вид спирали. Командир был человеком серьезным, и какая-то уверенность сквозила во всех его движениях и словах, как будто эта уверенность была частью всего его организма. Роста он был небольшого, носил круглые очки, как у Гиммлера, и на учения на полигон возил людей лично, садясь за руль маленького грузовика, который принадлежал нашему взводу и стоял прямо на территории двора, перед самым входом в помещения двухэтажной дачи.
Перед самой дачей, во дворе была летняя кухня, в которой находился прямоугольный деревянный столик и стулья, а также была даже печь с плитой, которую топили дровами и сучьями. Дрова и сучья заготовить проблем не было. Если они заканчивались, то весь взвод начинал заготовку, и на это уходило времени совсем ничего. Готовили еду здесь в летней кухне, супы и каши, применяя туда все из пайков или же из тех продуктов, которые закупали в магазине, находящемся в поселке. Готовили обычно два человека — школьный учитель-физрук и майор, у которого это была уже четвертая командировка, и он был сотрудником категории «М». Когда-то он воевал и в Чечне, и даже по этому поводу рассказывал мне некоторые подробности, которые меня заставляли задуматься. «Они тогда ставку на Кадырова сделали, а могли бы и на… но поддержали этот клан, иначе сейчас был бы…» — рассуждал майор о тех днях той его войны. В прошлом майор даже в колледже какую-то дисциплину преподавал, и говорят, долго работал преподавателем.
«Пока им не приготовишь, пока их не накормишь и пока их всех не организуешь, ничего ведь не делают… ладно мы у них есть, а нас не будет… дети детьми…» — разговаривают у плиты физрук с майором, пока нам кашу готовят со всякой вкуснятиной. Деловые такие ходят там на кухне, черпаки или ножи у них в руках, режут что-то, плиту топят, размешивают все в кастрюлях, пробуют на вкус
